Было это в далёкие советские времена , когда космодром Байконур был ещё нашенским .
Расположен он посреди казахстанской полупустыни . Летом плюс сорок , зимой  минус сорок .Растительность там бывает недели три , ранней весной , когда степь кругом жёлтая от тюльпанов , их там как в России одуванчиков . А затем солнце , ветер и потрескавшаяся  земля . Ни былинки , ни травинки , только подобие мха по краям трещин . Земля от горизонта до горизонта , абсолютно ровная , не то что холмов , кочек нету . Никаких ориентиров . Я поначалу полагал , что колючая проволока вокруг гарнизона , для того чтобы солдаты по степи не разбрелись .
А гарнизон – это две казармы , столовая , спортзал и клуб плюс новейший по тем временам зенитно-ракетный комплекс С-200 , прикрывавший с воздуха базу стратегических ракет , а запуск космонавтов и различных спутников – дань народному хозяйству .
  «Народное хозяйство» - странное словосочетание для современного уха , а ведь было и хозяйство , было государство , были первый спутник и Гагарин …
Случай о котором идёт повествование произошёл на второй день после того как я попал в казарму, завершив  курс молодого бойца . Вечером , после ужина , сержант приказал мне  ( чуть не написал «попросил») отнести на КП (командный пункт) некую вещь . Я посетовал , что даже не ведаю в какой стороне он находится . На что получил ответ : Видишь ,  километрах в двух , светит единственная во всей степи лампочка . Вот на неё и иди , только не перепутай со звёздами .
Взял курс на лампочку . Пошёл . Ноябрь . Ночь безлунная .
Тьма плотная как кисель , трудно поверить , но земли под ногами не вижу . Однако присутствия духа не теряю : поверхность абсолютно ровная , споткнуться не обо что , а впереди лампочка .
Далее провал памяти .
Стою . Впереди лампочка . Ноги не идут , приросли к земле .
Страха нет . Пытаюсь осознать ситуацию . Делаю шаг назад , потом вперёд . Перестаю ощущать ноги , их как будто нет, да и не видно их во тьме .
Становится ясно , что до КП мне сегодня не добраться . А возвращаться в казарму не выполнив приказа – это , как  минимум , на всю ночь чистить очки в туалете плюс наверняка получить по шее (и поделом) . Делаю безнадёжную попытку сдвинуться  в нужном направлении и бреду в казарму .
Как обернулось дело в казарме не помню , ибо всё вытеснили события следующего дня .
После утреннего развода несу вещь на КП . Солнце . Ветер .
Дохожу до давешнего места , смотрю под ноги . Земля вертикально обрывается вниз пятиметровым бетонным пандусом , по которому загоняют боевую технику под землю в случае ядерной атаки противника .
При падении шансов выжить никаких …
И что удивительно , на следующий день вокруг этого обрыва соорудили железные ограждения , хотя боевые позиции функционировали  не первый год , а  про вчерашнее я никому ни полслова …

Согласен .

Время и место действия : Вторая Чеченская компания .

Эпизод первый .

Я стою посреди просторной светлой комнаты . Прямо передо мной , прижавшись спиной к стене  промеж двух окон , фигура в камуфляже . В руках автомат , на полу россыпь гильз .
Нашу разведгруппу обнаружили на окраине села . Мы заняли оборону в ближайшем доме.
Мой напарник резко выглядывает в окно и даёт короткую очередь .
Ни страха , ни волнения в душе нет , судя по нестройному ответному огню , мы имеем дело с местными ополченцами , а не с боевым отрядом . Прорвёмся .
«Однако , что же я стою напротив окон , на потребу первой шальной пуле .»
Предпринять ничего не успеваю , раздаются грохот и треск взрыва , меня швыряет спиной вперёд в какую-то подсобку . В ушах боль , в голове мысль : «Из подствольника так врезать не могли , наверное из миномёта накрыли . Неужто подкрепление подошло .»
Сквозь распахнутый дверной проём вижу как с потолка обрушился поток штукатурки , фигура в камуфляже исчезает в пыли . Медленно и бесшумно падает деревянная балка …

Эпизод второй .

Идём по просёлку . Местность открытая .
Небо беспросветно серо . Дождя нет , но в воздухе висит водяная пыль пополам с туманом . Низкая прошлогодняя трава набухла влагой , верхний слой земли – манная каша.
Впереди , метрах в десяти , три , горбатые от рюкзаков , фигуры в камуфляже .Идут упёрто , не оборачиваясь , след в след . От фигур веет сосредоточенностью и усталостью .
Я остановился передохнуть . Правое колено побаливает , при падении разбредил травмированный футболом мениск .
Оглядываюсь . Так же метрах в десяти , но уже позади , ещё трое . Посредине , повиснув на ребятах , опустив голову , бредёт мой давешний братан . Серьёзных ран нет , но контузия даёт о себе знать . Его автомат у меня на левом плече .
Надо идти .

Эпизод третий .

Мы лежим в придорожной канаве . Прямо через дорогу чернеет вспаханное ещё с осени поле , за полем предгорье , за горой наши .Чуть правее , перпендикулярно дороге почти до самых гор тянется берёзовая лесозащитная полоса – идеальный путь к дому .
Одна беда : в самом её начале горят рядышком два костра . Вокруг сидят чеченцы , видимо жители ближайшего села вышли в дозор . Их тоже семеро . Четверо постарше сидят у левого костра , бородач  в накинутой бурке что-то рассказывает . Оружие сложено в пирамиду , только у одного , который посматривает по сторонам , карабин зажат промеж колен .
Однако , я не прав , сказав что их семеро . Вокруг костров бегают , играя в салочки и дурачась , четверо пацанят лет семи-девяти . Бегают , валяют друг друга как малые щенки и непрерывно смеются .
Позиция удобная , до цели метров восемьдесят , выстрел несложный , полминуты работы и домой . Понадёжнее упираюсь локтями в мокрую землю , гляжу в прицел , задерживаю дыхание , указательный палец плавно выбирает люфт спускового крючка . Ловлю момент , чтобы не задеть ребятишек , выцеливаю , не получается … Дети вьются вокруг огня как мотыльки . И смеются …
Делаю выдох , разжимаю палец , бросаю взгляд налево . Братан смотрит мне в глаза , резко мотает головой , то ли от контузии , то ли хочет сказать : «Не надо» .   

Эпизод четвёртый .
Чёрные , уходящие вдаль  гряды вспаханного поля . В междурядье кое-где сохранились остатки водянистого , похожего на новогоднюю вату снега  .
Мы решили обойтись без стрельбы , взять несколько левее и в условиях плохой видимости пройти полем чуть наискосок . Там начиналась ложбинка , поросшая лесом , которая тянулась параллельно лесополосе и тоже упиралась в горы .
Идём медленно и тяжело . Ноги по щиколотку утопают в раскисшей земле . Одна отрада , до опушки леса , на которой высится одинокий дуб с обнажёнными мощными ветвями , осталось с полсотни метров .
Взгляд цепляется за дуб как за маяк . Как-то абсурдно-буднично рядом с ним из ложбины вырастают фигуры двух  чеченцев с автоматами . Отчего-то сразу становится ясно , что это не просто два «чеха» , а боевое охранение отряда , который вот-вот появится во всей красе .
По телу пробегают мурашки .
Атаковать и закрепиться в лесу нет возможности – ноги из земли не выдернуть . Отходить потихоньку назад – не вариант , услышав стрельбу , селяне в тыл ударят .           Принять бой в чистом поле , по уши в грязи , в окружении …
Как нелепо и досадно .
« В твою гробину мать-то…»

«Ты чего так ругаешься ? Приснилось что-нибудь ?» Светлана трясёт меня за плечо .
В голове всплывают обрывки сновидения . За окнами темно . Смотрю на будильник – половина шестого , есть смысл заснуть .

Вечер того же дня . Сижу за компьютером . Из телевизора доносятся позывные новостей , из кухни запах пельменей .
Иду в направлении пельменей , бросаю взгляд в телевизор .
На экране чёрное вспаханное поле , кое-где в междурядьях белеют клочки снега . Вдалеке горы .
Останавливаюсь.
Голос Осокина за кадром : «В распоряжение нашего корреспондента в Чечне попала видеозапись сделанная боевиками в Надтеречном районе .»
Камера плывёт дальше : вот опушка , вот он дуб .
«В минувшую среду здесь произошёл бой между разведгруппой N-ского воздушно-десантного полка и отрядом бандформирований .»
Справа от дуба , на склоне ложбины , аккуратно в ряд , лицами в небо , лежат шесть тел в камуфляже .
«В неравной схватке десантники оказывали сопротивление до тех пор , пока не закончился боезапас .»
Попадающие в кадр молодые чеченцы белозубо улыбаются .
Шестеро . Где седьмой ? Ушёл ?
Крупный план : бушлат внакидку , кисти рук замотаны грязно-кровавыми бинтами , стриженая голова непокрыта , неожиданно юное лицо , затравленный взор .
Напряжённо вглядываюсь в экран , пытаюсь узнать или запомнить .
Братан коротко кивает головой , то ли от контузии , то ли …

не антуража для , но сути ради ...